В настоящее время мы наблюдаем тенденцию роста роли Центральной Азии в глобальной политике и мировой экономике. Так, Европейский союз на первом в истории саммите в формате ЕС и государств Центральной Азии 4 апреля 2025 года в городе Самарканд уже обозначил готовность поддерживать страны региона в продвижении реформ, развитии экономики и повышении международной конкурентоспособности. Это соответствует интересам Узбекистана, который проводит масштабную программу модернизации и укрепления регионального взаимодействия.   Принятая на этом Самаркандском саммите декларация создала основу для дальнейшего углубления взаимодействия. Она заложила чёткие ориентиры, которые сегодня получают практическое воплощение в ходе официальных визитов высокого уровня и заключении новых соглашений между Узбекистаном и Европейским союзом, что особенно ярко проявилось во время подписания Расширенного соглашения о партнёрстве и сотрудничестве 24 октября 2025 года в городе Брюсселе.   Подписание нового соглашения открывает новую страницу в укреплении взаимного доверия и развитии долгосрочного взаимодействия, так как оно открывает возможности не только для расширения политического диалога и экономического взаимодействия, но также позволит активизировать международное сотрудничество Узбекистана с ЕС в области безопасности, устойчивого развития и инновационной трансформации.   Выделим, что Расширенное соглашение о партнёрстве и сотрудничестве опирается на приверженности основным нормам международного права. В частности, подтверждается взаимное уважение независимости, суверенитета и территориальной целостности государств, а также готовность строить партнерство в соответствии с целями и принципами Организации Объединенных Наций.   Такой подход закрепляет международно-правовые гарантии и повышает предсказуемость политического взаимодействия. Укрепление диалога на принципах равноправия и уважения суверенитета доминирует в повестке внешней политики Узбекистана новой эпохи и получает широкую поддержку в международном сообществе.   Важное внимание уделено расширению условий для торговли и инвестиций. Узбекистан успешно завершил переговоры с Европейским союзом по вопросам доступа к рынкам товаров и услуг в рамках процесса присоединения к Всемирной торговой организации. Поддержка со стороны Европейского союза способствует дальнейшей интеграции страны в международные экономические цепочки и создаёт предпосылки для повышения конкурентоспособности экономики.   Особое значение получает сотрудничество в области критически важных сырьевых материалов, энергетической эффективности и развития современных производственных мощностей. Это соответствует стратегическим задачам страны по диверсификации экономики и привлечению высокотехнологичных инвестиций.   Отметим и публичную готовность сторон активизировать проекты цифровой трансформации, а также содействовать развитию устойчивой транспортной инфраструктуры. Партнерство в рамках инициативы «Global Gateway» открывает возможности для расширения транзитного потенциала Узбекистана, укрепления его роли связующего звена между Европой и Азией и повышения значимости Транскаспийского маршрута в международной логистике.   Современные вызовы в области безопасности приобретают все более трансграничный характер. В этой связи стороны договорились расширять взаимодействие по вопросам кибербезопасности, борьбы с терроризмом, нелегальной миграцией и гибридными угрозами. Успешность такого сотрудничества во многом определяет устойчивость развития всего Центральноазиатского региона.   Экологическое измерение становится одним из фундаментальных элементов двусторонней повестки. Европейский союз положительно оценивает усилия Узбекистана по улучшению экологической ситуации и рациональному использованию природных ресурсов. Поддержка проектов по восстановлению экосистемы Приаралья и водно-энергетической кооперации укрепляет международную солидарность в решении глобальных климатических задач.   Отдельное внимание уделяется и укреплению общественных обменов, взаимодействию молодежи, расширению академических контактов и продвижению культурного диалога. Это формирует устойчивую гуманитарную основу стратегического партнерства. Участие гражданского общества способствует укреплению доверия, лучшему пониманию ценностей и традиций и развитию разнообразных форм международного сотрудничества.   Таким образом, можно выделить, что подписанный документ фиксирует новый уровень взаимодействия между Республикой Узбекистан и Европейским союзом. Развитие сотрудничества с ним подтверждает, что Узбекистан уверенно следует курсом открытости миру и расширения внешнеполитических горизонтов. Этим самым продолжается и укрепляется основа для долгосрочной интеграции в глобальную экономику, модернизации государственного управления и внедрения инновационных стандартов устойчивого развития.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

Автор: Зулхумор Махмудова   В последние годы в международных отношениях наблюдается перераспределение геополитических центров силы, формирование новых региональных блоков и стратегических союзов. Этот процесс побуждает страны Центральной Азии усиливать многовекторность своей внешней политики. В этих условиях Организация тюркских государств (ОТГ) становится всё более значимой интеграционной платформой, объединяющей тюркский мир в политическом, экономическом и культурном измерениях. Узбекистан активно участвует в этом процессе, продвигая свои национальные интересы через укрепление сотрудничества в рамках организации.   Двенадцатый саммит ОТГ, состоявшийся 9 октября 2025 года в Габале (Азербайджан), ознаменовал начало нового стратегического этапа в деятельности организации. Основные обсуждаемые вопросы — региональная безопасность, развитие транспортно-коммуникационной инфраструктуры, расширение торговых связей и энергетическая интеграция — способствовали укреплению роли ОТГ как сбалансированной и взаимовыгодной модели сотрудничества в глобальной политике.   В своём выступлении Президент Республики Узбекистан Шавкат Мирзиёев особо подчеркнул необходимость укрепления солидарности между тюркскими государствами, вывода торгово-экономического взаимодействия на новый уровень, а также расширения совместных проектов в сфере «зелёной энергетики» и цифровой экономики. Его тезис о том, что «Тюркский мир представляет собой цивилизационное пространство, сформированное на основе общей истории, культуры и языка», отражает концептуальный подход внешней политики Узбекистана, в которой региональная интеграция рассматривается как неотъемлемая часть национального развития.   Габалинский саммит обозначил новый этап политической консолидации ОТГ. Узбекистан, сохраняя баланс сил в организации, позиционирует себя как центр региональной стабильности и прагматического сотрудничества. Инициативы Узбекистана — в частности, создание Тюркского инвестиционного фонда и интеграция транспортно-логистических коридоров — демонстрируют нацеленность на достижение практических результатов в деятельности организации.   Особое место в рамках ОТГ занимает стратегическое партнёрство между Узбекистаном и Турцией. Трёхсторонняя встреча Узбекистана, Турции и Азербайджана, прошедшая в январе 2025 года в Анкаре, стала важным поворотным моментом. Подписанная в ходе встречи Анкарская декларация предусматривает углублённую интеграцию в сферах торговли, инвестиций, транспорта и энергетики. Договорённости об ускорении реализации проектов Транскаспийского международного транспортного маршрута и Зангезурского коридора стали важным шагом на пути формирования стратегического транспортного соединения между Европой и Азией через страны ОТГ.   Сегодня отношения между Турцией и Узбекистаном переходят от уровня стратегического партнёрства к союзническому взаимодействию. Это, с одной стороны, свидетельствует о росте взаимного доверия и близости, а с другой — указывает на формирование координационной модели лидерства внутри ОТГ. Принимая во внимание экономический потенциал, человеческий капитал и геоэкономическое положение Узбекистана в Центральной Азии, страна формирует взаимодополняющий стратегический синергизм с Турцией.   Современный этап развития ОТГ показывает, что организация становится не только культурно-цивилизационным, но и геоэкономическим блоком. Взаимный товарооборот между странами-членами в 2024 году превысил 42 млрд долларов, что подтверждает практические результаты экономической интеграции. Узбекистан превращается в ключевой транзитный узел, рассматривая расширение выхода к Турции и Европе через Каспийское море в качестве приоритетного направления.   Узбекистан также продвигает новые инициативы в области цифровой дипломатии, молодёжного взаимодействия и научно-образовательного сотрудничества. Создание в Ташкенте Дипломатической академии тюркских государств направлено на подготовку кадров, согласование внешнеполитических курсов и укрепление дипломатического диалога в рамках ОТГ.   Среди документов, принятых на Габалинском саммите, — «Транспортная стратегия тюркского мира», «Концепция энергетического сотрудничества» и «Программа молодёжной интеграции», которые находятся в гармонии с концептуальными инициативами Узбекистана. Это наглядно демонстрирует интеллектуальную и инициативную роль Узбекистана в развитии ОТГ в последние годы.   Деятельность Узбекистана в ОТГ строится на прагматическом подходе: инициатива подкрепляется практическими результатами. Так, идеи «транспортной дипломатии» и «зелёного развития», выдвинутые на Самаркандском (2022) и Астанинском (2023) саммитах, получили конкретное воплощение в Габале (2025).   В заключение следует отметить, что Организация тюркских государств сегодня является институциональной основой многостороннего сотрудничества тюркских стран и превращается в устойчивый и сбалансированный центр силы в новой региональной системе. Узбекистан выделяется в этом процессе своей инициативной, уравновешенной и практичной внешней политикой. Укрепление стратегического партнёрства с Турцией, развитие транспортно-логистических проектов с Азербайджаном и расширение экономической интеграции с Казахстаном и Кыргызстаном формируют образ Узбекистана как «мостового государства» внутри ОТГ.   Таким образом, активная деятельность Узбекистана в рамках ОТГ отражает не только региональные интересы страны, но и её возрастающую роль как дипломатического центра, выражающего коллективные интересы тюркского мира в контексте меняющегося глобального геополитического баланса.     Зулхумор Махмудова – докторантка второго года обучения по специальности Международные отношения: политические проблемы мирового и регионального развития Университета мировой экономики и дипломатии. Её научные исследования направлены на анализ внешней политики, процессы региональной интеграции в тюркском мире и геополитическую динамику в Центральной Азии. Особое внимание она уделяет стратегической роли Узбекистана в Организации тюркских государств (ОТГ) и участию страны в формировании новых транспортно-логистических и торговых связей. З. Махмудова является автором ряда научных и аналитических статей, посвящённых геополитической трансформации Центральной Азии, эволюции ОТГ и многовекторной внешней политике Узбекистана. Её текущий диссертационный проект носит название «Региональное сотрудничество в рамках Организации тюркских государств и стратегические интересы Узбекистана». З. Махмудова активно участвует в научных семинарах и международных конференциях, посвящённых вопросам региональной безопасности, международных отношений и дипломатии. Её научный подход направлен на объединение теоретико-методологических основ международных отношений с прикладным аналитическим исследованием.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

На очередном саммите Организации тюркских государств (ОТГ) в Габале (Азербайджан) главы государств подписали Декларацию 12-го Саммита. В ключевых положениях декларации отражены намерения развивать политическое и внешнеполитическое сотрудничество, акцентировать внимание на транспортно-логистических коридорах, энергетике и «зелёных» инициативах, продвигать цифровизацию, уделять внимание культурно-гуманитарным аспектам и усиливать институциональный потенциал Организации.   Для Центральной Азии, выступающей в роли регионального узла между Китаем, Кавказом, Средним Востоком и Турцией, декларация создаёт практическую рамку, в которой страны могут активнее включаться в интеграционные проекты и стратегические инициативы. Центральная Азия по своему положению располагается на пересечении многих маршрутов, связывающих Восток и Запад. Это создаёт базу для того, чтобы страны региона нарастили логистические потоки, уменьшили затраты на перевозки и повысили привлекательность своего пространства как «моста» между Азией и Европой.   Декларация акцентирует внимание и на необходимость создания «зелёных коридоров», поддержки проектов возобновляемой энергетики, реализации «зеленой трансформации» и развития цифровых платформ. Для стран Центральной Азии такие совместные меры могут приносить ощутимые выгоды, особенно если объединить ресурсы, научные знания и технологии.   Декларация также подчёркивает важность экономической интеграции и инвестиций, заявляя о намерении активизировать соглашения по услугам и инвестиционной деятельности между странами ОТГ и усилить вклад его Инвестиционного фонда. Страны Центральной Азии могут воспользоваться этим, развивая межрегиональные цепочки добавленной стоимости, улучшая условия для иностранных инвестиций и укрепляя малый и средний бизнес.   В целом, в рамках Габалинской декларации Центральная Азия приобрела еще один шанс на более плотную транспортную интеграцию с Кавказом, Каспием, Турцией и далее в Европу и Азию. То есть, возможен рост двусторонней и многосторонней торговли, снижение логистических издержек, усиление узлов транзита. Совместные инициативы в «зелёной» энергетике, в обеспечении водной безопасности и обмене технологиями возобновляемой энергии могут стать драйверами устойчивого развития. На фоне этого Центральная Азия может укрепить роль связующего региона между Востоком и Западом, погружаясь в трансконтинентальные маршруты, предусмотренные декларацией. Уровень институционального взаимодействия между странами может подняться благодаря появлению новых платформ, координации между министерствами и ведомствами, благодаря непрерывному сотрудничеству, а не эпизодическим встречам.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

Историческая победа для Японии 4 октября 2025 года Санаэ Такаити одержала победу на выборах президента Либерально-демократической партии (ЛДП), опередив Синдзиро Коидзуми со счетом 185 голосов против 156 во втором туре. Благодаря этой победе она стала первой женщиной-премьер-министром Японии, что стало переломным моментом в политической истории страны. Выборы лидера партии последовали за отставкой Сигэру Исибы и проходили на фоне снижения доверия общественности к ЛДП, которая сталкивалась с растущим давлением с целью восстановления экономической стабильности и укрепления позиций Японии на мировой арене.   «Я вошла в историю ЛДП», — сказала Такаити после объявления результатов. «Вместо того, чтобы праздновать, я чувствую тяжесть многих предстоящих вызовов, с которыми я должна справиться вместе с вами».   Выборы и кандидаты Выборы лидера ЛДП проходят по двухтуровой системе, сочетающей голоса членов парламента и рядовых членов партии: 590 голосов в первом туре и 342 — во втором. Кандидаты должны быть действующими депутатами ЛДП с не менее чем 20 парламентскими номинациями. В выборах 2025 года участвовали Санаэ Такаити, Синдзиро Коидзуми, Йосимаса Хаяси, Такаюки Кобаяси и Тосимицу Мотеги. Победа Такаити стала результатом консолидации консервативных фракций, ее четкой позиции по вопросам национальной безопасности и широкой поддержки со стороны региональных партийных организаций, что отражает сдвиг внутри ЛДП в сторону идеологической преемственности наследия Синдзо Абэ в сочетании с акцентом, который Такаити делает на экономической устойчивости и технологическом суверенитете.   После объявления результатов Такаити заявила, что испытывает не радость, а тяжесть предстоящей ответственности, подчеркнув необходимость оздоровления партии и преобразования общественной тревоги в надежду посредством реформ. В 64 года она добилась успеха с третьей попытки, представляя наиболее консервативное крыло партии. Ее политическая карьера началась в 2006 году при премьер-министре Синдзо Абэ в качестве министра по делам Окинавы и северных территорий, позже она занимала должности министра по вопросам гендерного равенства и министра внутренних дел и коммуникаций.   Такаити, которую часто называют «железной леди» Японии, восхищается стилем руководства Маргарет Тэтчер и выступает за пересмотр конституции с целью явного признания Сил самообороны Японии «вооруженными силами». В экономической сфере она продвигает быстрые меры по борьбе с инфляцией, отдавая предпочтение гибкой налоговой политике, сочетающей снижение подоходного налога и компенсации, а не немедленное снижение налога на потребление.   Приоритеты внешней политики: безопасность и суверенитет   Оборона и конституционная реформа Правительство Такаити планирует продолжить увеличение расходов на оборону до более 2% ВВП, с основными инвестициями в противоракетную оборону, кибербезопасность и космические возможности. Она также выступает за пересмотр статьи 9 Конституции Японии, чтобы официально признать право страны на самооборону — смелый шаг, отражающий ее приверженность «миру через силу».   Китай и Тайвань Такаити обещает занять твердую сдерживающую позицию по отношению к Китаю, усиливая при этом сотрудничество с США и союзными странами. Ее открытое взаимодействие с Тайванем, представленное как поддержка демократии и стабильности, уже вызвало осторожную реакцию Пекина, призывающего Токио «действовать осмотрительно».   Укрепление союза между США и Японией Альянс между США и Японией остается центральным элементом ее стратегии. Она планирует расширить сотрудничество в области оборонных технологий, развития талантов и безопасности цепочек поставок, а также углубить трехстороннее сотрудничество с Южной Кореей и Австралией, несмотря на сохраняющиеся исторические противоречия.   Расширение региональной дипломатии Такаити стремится усилить лидерскую роль Японии в Индо-Тихоокеанском регионе, участвуя в деятельности АСЕАН, QUAD и G7. Ее администрация продолжит гуманитарное и инфраструктурное сотрудничество в Юго-Восточной Азии и Тихоокеанском регионе, а также возобновит диалог с Ближним Востоком по вопросам энергетической безопасности и свободы судоходства. Кроме того, она стремится к укреплению партнерских отношений со странами Центральной Азии, особенно в области развития энергетики, цифровой инфраструктуры и обмена человеческим капиталом в рамках концепции «Свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион», направленной на поддержку региональной стабильности и уравновешивание внешнего влияния в Евразии.   Новая эра лидерства Избрание Такаити символизирует как преемственность, так и преобразования: преемственность в стратегическом курсе Японии, установленном при Синдзо Абэ, и преобразования благодаря ее исторической роли в качестве первой женщины-лидера Японии. Ее акцент на обороне, технологиях и устойчивости подчеркивает решимость позиционировать Японию как проактивную, безопасную и основанную на ценностях демократию в условиях растущей напряженности в мире.   Примечательно, что 4 октября бывший премьер-министр и влиятельный деятель Либерально-демократической партии (ЛДП) Таро Асо сделал важный политический шаг, призвав около 43 членов своей фракции «Сикокай» поддержать Санаэ Такаити во втором туре выборов лидера партии, что значительно укрепило ее позиции в ЛДП.   В то же время Асо традиционно рассматривает Центральную Азию как ключевой вектор внешней политики Японии в рамках своей концепции «дипломатии Шелкового пути». Он последовательно продвигает диалог «Центральная Азия + Япония», направленный на укрепление двустороннего и многостороннего взаимодействия, обеспечение региональной стабильности, развитие транспортных и логистических коридоров (включая южный маршрут через Афганистан) и расширение сотрудничества в области энергетики, инфраструктуры и безопасности.   В ближайшие месяцы Такаити предстоит проверить свою способность балансировать между активной дипломатией и экономической стабильностью. Ее руководство, вероятно, переопределит позицию Японии в регионе — укрепит союзы, будет продвигать инновации и защищать демократические ценности — при этом выстраивая сложные отношения с Китаем и соседними державами. Мир наблюдает за тем, как первая женщина-премьер-министр Японии выходит на мировую арену, а ее администрация обещает новую эру решимости, ответственности и возрождения.   Иммиграционная политика Японии и политическая динамика при Санаэ Такаити Регулирование статуса иностранных резидентов, которое стало центральным вопросом во время июльских выборов в Палату советников, остается одной из наиболее актуальных тем в современной японской политике. Санаэ Такаити, недавно избранная президентом Либерально-демократической партии (ЛДП), уделяет приоритетное внимание ужесточению иммиграционной политики, подчеркивая меры по борьбе с нелегальным проживанием и регулированию приобретения земли иностранными гражданами. Ее позиция близко совпадает с позицией Партии инноваций Японии (Ишин) и Демократической партии для народа (ДПН), что создает потенциальные возможности для межпартийного сотрудничества в продвижении этих инициатив.   В то же время позиция партии Комейто, коалиционного партнера ЛДП, которая уделяет больше внимания сосуществованию с иностранными резидентами, чем ужесточению ограничений, может стать источником напряженности внутри правящего альянса. Лидер Комейто Тэцуо Сайто уже выразил обеспокоенность, подчеркнув необходимость достижения консенсуса по ключевым принципам политики в отношении иностранных резидентов для поддержания стабильности коалиции.   Такаити объявила о своем намерении укрепить Управление по содействию сосуществованию с иностранными гражданами и увеличить штат Агентства иммиграционных служб для усиления возможностей по обеспечению соблюдения законов. В своей речи, произнесенной в день объявления о президентских выборах, Санаэ Такаити начала с упоминания инцидента, в котором иностранный гражданин якобы пнул оленя в парке Нара в ее родном городе, тем самым символически продемонстрировав свою твердую решимость ужесточить иммиграционную политику Японии.   Оппозиционные партии также высказались в поддержку более строгих мер контроля и введения закона о борьбе со шпионажем, в результате чего вопросы миграции и национальной безопасности, вероятно, станут центральными темами будущих политических дебатов в Японии.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

В соответствии с предвыборными обещаниями президента Трампа быть жестким в вопросах иммиграции и защищать американских рабочих, его администрация объявила на прошлой неделе о введении единовременного сбора в размере 100 000 долларов за визу H-1B, что значительно превышает предыдущий сбор в размере 2000–5000 долларов. Программа виз H-1B предназначена для привлечения высококвалифицированных и высокооплачиваемых иностранных специалистов в американские компании, в частности в критически важных областях науки, технологий, инженерии и математики. В 2024 году было одобрено около 400 000 заявлений на визы H-1B, из которых около 73 % поступило из Индии и 12 % из Китая. Ни одна другая страна не обеспечила даже 2% работников с визой H-1B, причем в 2025 финансовом году двое из них были из Узбекистана.   Программа виз H-1B началась после Второй мировой войны под видом «Операции Paperclip», в рамках которой США наняли около 1600 нацистских ученых из Германии, чтобы одновременно развить зарождающуюся атомную промышленность Америки и обезвредить постнацистскую Германию. Сегодня американские ястребы в отношении Китая предлагают реформировать программу H-1B в «Вторую операцию Paperclip» с целью вербовки ведущих ученых для противодействия растущему числу исследований в области материаловедения, физики и химии, проводимых в Китае.   1 октября Китай официально ввел новую «K-визу», предназначенную для привлечения молодых талантов в области науки и технологий из числа выпускников факультетов естественных наук, технологий, инженерии и математики (STEM) и молодых специалистов, занимающихся соответствующими исследованиями. K-Visa отличается от других программ иммиграции квалифицированных специалистов тем, что на этапе подачи заявления не требует наличия китайского работодателя или приглашающей стороны, что привлекает молодых выпускников и предпринимателей, не имеющих официальных предложений о работе. Пекин объявил о введении этой визы 7 августа, за несколько недель до того, как Трамп объявил о введении сбора за визу H-1B, но геополитическая напряженность в глобальной конкуренции в области науки и технологий неоспорима. высококвалифицированных технических специалистов рассматриваются как активы национальной безопасности.   В заявлении Белого дома говорится, что программа виз H-1B «умышленно использовалась для замены, а не дополнения американских работников менее оплачиваемой и менее квалифицированной рабочей силой», что подрывает экономическую и национальную безопасность США.  Соответственно, сбор призван ограничить количество заявок на визы H-1B, давая преимущество американским гражданам и поощряя только высокоспециализированных и квалифицированных иностранных соискателей, которые могут укрепить американские компании.   Администрация Трампа оправдывает пересмотр программы H-1B широко распространенными манипуляциями со стороны компаний, занимающихся аутсорсингом информационных технологий (ИТ). Хотя Amazon остается крупнейшим работодателем, получающим разрешения H-1B, большинство работодателей, заполняющих квоты H-1B, — это иностранные компании, такие как Cognizant (93 тыс.), Infosys (61 тыс.) и Tata Consultancy Services (60 тыс.). Венчурный капиталист из Кремниевой долины Чамат Палихапития заявил, что эти аутсорсинговые консалтинговые компании «обманули систему», усовершенствовав процесс подачи заявок и получив большую часть H-1B по сравнению с американскими компаниями.   Аналогичным образом, сторонники исполнительного указа утверждают, что на практике визы H-1B не выдаются высококвалифицированным инженерам и исследователям в области искусственного интеллекта, для которых и была предназначена эта программа. С 2020 финансового года средняя зарплата обладателя визы H-1B составляет чуть менее 120 000 долларов — это меньше, чем зарплата большинства помощников руководителей в технологических стартапах. Джейсон Калаканис, один из первых инвесторов Uber, описал широко распространенное злоупотребление визовой программой в IT-секторе, назвав его формой «подневольного труда», при которой компании выдают визы H-1B менее квалифицированным работникам, недоплачивая им и перегружая их работой под угрозой аннулирования визы, поддерживая высокую плату, чтобы препятствовать искусственному снижению заработной платы и злоупотреблению трудом.    Противники нового указа предвидят «утечку мозгов» из США в жизненно важных отраслях в результате потери инженеров, врачей и исследователей. Почти четверть врачей в США — выпускники международных медицинских вузов, и больницы обращаются в Министерство внутренней безопасности с просьбой предоставить исключения для работников здравоохранения. Кроме того, в соответствии с остальной антииммиграционной риторикой администрации США, это сигнализирует о неблагоприятной среде и отталкивает молодые таланты от США в сторону Китая.   Как и в случае с большинством политических решений Трампа, умеренные политики, как правило, поддерживают реформу, но не ее реализацию. Представитель Калифорнии Ро Ханна считает, что единая плата в размере 100 000 долларов ложится несправедливым бременем на стартапы, некоммерческие организации и университеты, признавая при этом систематическое злоупотребление со стороны ИТ-компаний, способных «обходить» систему подачи заявок.   Разногласия по поводу MAGA разделяют технических экспертов — в частности, Маска и Рамасвами, которые поддерживают наем иностранных работников как «необходимое условие для дальнейших успехов Америки», и давних республиканцев, требующих сокращения иммиграции и увеличения инвестиций в американских работников. Несмотря на раскол среди республиканцев по поводу реформы или отмены программы виз H-1B, Трамп продолжает защищать эту программу и набор иммигрантов в целом, заявляя в прошлом, что он хотел бы «прикрепить грин-карты к американским дипломам».   Большинство американских избирателей рассматривают «иммиграцию» как единое явление, охватывающее всех людей, стремящихся начать новую жизнь за границей. Однако иммиграция может и должна рассматриваться и разрешаться по разным основаниям: предоставление убежища, воссоединение семьи, привлечение талантов, потребности в рабочей силе. Как минимум, реформа Трампа в отношении визы H-1B и разногласия между партиями вносят необходимые нюансы в диалог и дискуссию об иммиграционной политике США.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.

Автор: Файзиддин Кутбиддинов   Последний саммит ШОС, состоявшийся в Китае в 2025 году, стал важным этапом в развитии многосторонней дипломатии в Евразии. На фоне усиливающейся конкуренции между глобальными и крупными державами и трансформации международного порядка встреча лидеров государств-членов ШОС приобрела значительное значение как в сфере региональной безопасности, так и в экономических отношениях. Хотя саммит ШОС позиционируется как механизм укрепления регионального сотрудничества, в западных политических кругах этот процесс часто воспринимается как инструмент усиления влияния России и Китая на евразийском континенте.   Согласно предварительным заявлениям генерального секретаря НАТО М. Рютте, альянс указывает на возрастающую роль Китая, Ирана и Северной Кореи в их отношениях с коллективным Западом, а также на расширение оборонного сотрудничества, что демонстрирует готовность к затяжной конфронтации с западным блоком и одновременно вынуждает трансатлантические страны к длительному и изнурительному противостоянию. Исходя из этих оценок, он подчеркнул, что модель войны на Украине может быть воспроизведена и на других направлениях, усиливая напряжённость между западным блоком и так называемым альянсом автократий.   Согласно анализу DW, предложенный Китаем вариант усиления регионального и международного сотрудничества не обеспечивает абсолютных гарантий для союзников в реализации экономических и торговых соглашений, оставляя пространство для гибкой интерпретации и возможных разногласий в вопросах исполнения ключевых положений.   Китаевед А. Чигадаев отметил, что визит Ким Чен Ына в Китай был воспринят не только как политическая поездка, но и как сигнал легитимности его власти на международной арене, укрепляющий его авторитет во встречах с лидерами крупных держав. Китай является ключевым стратегическим партнёром Северной Кореи в сфере региональной безопасности, и визит продемонстрировал, что режим северокорейского лидера остаётся стабильным и поддерживается сильным союзником.   Особое внимание следует уделить тому факту, что саммит ШОС в Китае воспринимается широкой западной аудиторией как стратегический шаг Пекина, направленный на закрепление своей роли в качестве соперничающего глобального лидера. Китай не ограничивается продвижением собственной модели экономического и политического развития «китайского пути», но активно использует саммит как площадку для формирования новых векторов регионального и международного сотрудничества. Это подтверждается участием сильных региональных игроков, включая Россию, Индию и другие ключевые евразийские государства, что демонстрирует готовность крупных региональных держав присоединяться к китайским инвестиционным инициативам и стратегическим проектам. Более того, саммит позволяет Китаю не только укреплять своё влияние в процессе выработки совместных региональных решений, но и формировать нормы и правила, которые могут конкурировать с существующими международными стандартами, продвигаемыми западными державами.   Таким образом, саммит служит инструментом легитимации лидерства Китая на мировой арене, сигнализируя о готовности Пекина активно участвовать в создании параллельного мирового порядка и формировании глобальной архитектуры современной политики. Это, в свою очередь, вынуждает Запад пристально следить за действиями Китая и разрабатывать стратегии взаимодействия с Евразией.   Наряду с расширением своего международного влияния на саммите, Китай также стремился подчеркнуть технологическое лидерство своих вооружённых сил. По словам Карлотты Ринаудо из Группы исследований международной безопасности (Верона), военная демонстрация в Пекине вышла за рамки традиционного показа и превратилась в футуристическое зрелище. Китай продемонстрировал потенциал своих вооружённых сил к сочетанию человеческих возможностей с роботизированными системами, обозначив технологическое лидерство в будущих войнах — одновременно повышая внутренний престиж армии и посылая сигнал международному сообществу о растущем стратегическом потенциале страны.   Развивая эту мысль, аналитики подчеркнули, что вакуум влияния, вызванный нерешительностью американского лидера, создал условия для укрепления региональных и стратегических связей между Китаем и Россией. Ярким подтверждением этого является рост товарооборота между двумя странами, заключение экономических соглашений и реализация транспортных проектов, осуществлённых совместно в первые годы президентства Джо Байдена.   По словам Пита Хегсета, главная задача Вашингтона заключается в поддержании стратегического превосходства в военной сфере — на суше, на море, в воздухе и даже в космосе, где США опережают конкурентов за счёт импорта высокотехнологичного вооружения и инновационных оборонных систем. В то же время он отметил, что у Дональда Трампа были конструктивные и рабочие отношения с Си Цзиньпином. Эти контакты, по его мнению, могли бы послужить основой для поиска возможностей сотрудничества и снижения напряжённости, несмотря на продолжающееся стратегическое соперничество между Вашингтоном и Пекином.   В заключение, участие сильных региональных и стратегических партнёров Китая и подтверждение их готовности не только углублять двусторонние и многосторонние связи, но и создавать альтернативные формы международного сотрудничества на саммите ШОС в определённой степени свидетельствует о том, что это вызвало значительный резонанс в западном политическом и экспертном сообществе. В то же время мы видим, что некоторые эксперты воспринимают это событие довольно скептически, описывая его лишь как ещё один повод для фотосессий.   Как понимают западные эксперты, саммит продемонстрировал решимость евразийских государств сделать ставку на укрепление сотрудничества и выстраивание новых экономических и политических архитектур, способных конкурировать с западными институтами. Более того, он подтвердил растущую роль Китая и его стратегических партнёров в международной политике, где они всё активнее претендуют на статус самостоятельных центров силы, способных оказывать влияние на формирование нового мирового порядка.   * Институт перспективных международных исследований (ИПМИ) не принимает институциональной позиции по каким-либо вопросам; представленные здесь мнения принадлежат автору, или авторам, и не обязательно отражают точку зрения ИПМИ.